Мама сними голову

Спектакль «МАМА СНИМИ ГОЛОВУ». Спектакль-эмоция, спектакль-ощущение. Используя свет, звук, вспышки, голоса он проползает внутрь, напрямую в тело и утаскивает в глубину первобытного страха, одиночества, безысходности. Тяжело, страшно и совершенно непонятно, что делать дальше. Это состояние мамы – молодой женщины, которая после развода остается одна с ребенком и пытается выжить эмоционально и физически. Более чем актуальный сюжет в современной действительности. Постоянный страх за ребенка, который стал главным смыслом жизни, тяжесть и безысходность. Пространство сцены, сдавленное со всех сторон темными стенами, этакая клетка в которой едва помещаешься в полный рост и кажется, что даже дышать трудно. Голоса в голове днём и чудовища в ночных снах. Но есть особенное время - всего несколько минут в день, которые можно назвать счастьем. Это то время, когда мама рассказывает сыну сказки перед сном. И кажется, что только оно и наполнено настоящей жизнью! Мама в лучах теплого света, голос мягкий и нежный, дом заполняет уют и запах пирожков из сказки про Машеньку и Медведя. Это те считаные минуты, когда мама рядом, мама спокойна, мама «сняла голову» и забыла на время все свои проблемы, мама просто стала мамой, и всё Хорошо. Однако сказка кончается, наступает ночь, с ней приходят ночные кошмары, а потом утро и новая борьба. За жизнь или с жизнью? Это непростой спектакль, не стоит ждать от него развлечения и не стоит вести с собой детей, но посмотреть это нужно обязательно! Отличная актерская и режиссерская работа, хорошие световые и звуковые эффекты и полное погружение в эту реальность. Несмотря на то, что история непростая, этот спектакль оставил светлое ощущение и желание жить и верить, несмотря ни на что.

"Мама, сними голову". Малая сцена драматического театра. Жизнь - страшная сказка. Медведи и джины, родители, деды-прадеды, их рушащиеся семьи и судьбы, ребенок как главный герой и средоточие проблемы, столкновение и единство культур, столкновение и единство поколений, одиночество, одиночество, одиночество, поиск и определение выхода в смерти, боязнь и стремление к ней. Но почему нет пессимистического послевкусия, почему нет тяжкого осадка? Отчего светло и радостно после спектакля? Оттого, что представлена зрителю изящная и глубокая работа, молодая, свежая в языке драматургическом, в языке, овеществленном актерским трудом под тщательным воспитательным присмотром режиссера. Если проводить параллель между делом театральным и музыкальным, то режиссер держит смычок, струны - актеры, ноты - драматический текст. Скрипку надо настроить и своеобычно исполнить произведение. Если струны плохи, как бы классно ни летал смычок, дела не будет. Сегодня всё слилось воедино. Екатерина Наумова, Алексей Грызунов и Любовь Орлова дают чистую трепетную интонацию плотного аккорда. Здесь нет главных и второстепенных героев, нет персонажной закрепленности, нет и определенности личной интонации. Есть инструментальное звучание голосов-мыслей, стилевое единогласие. Более того, отношение к тексту режиссера оказалось столь деликатным, столь тщательным, ( к примеру, местами интонационно сохранена пунктуация), что женское (драматург - Екатерина Бондаренко) и мужское (режиссер - Сергей Чехов) взаимопрониклось, но четко просматривалось, прослушивалось: щемяще-девочкино по теме в брутальном лаконичном решении. Спектакль - сегодняшний по теме и форме. Так мыслят молодые. Так они чувствуют. Спектакль - для молодых. Разумеется, не только. Но: спектакль - учебник, словарь для начинающих погружение в современный театр, мало представленный в нашем городе. Те из двадцати-тридцатилетних, кто придет, прикоснется к этой работе, побежит по движущейся дорожке вместе с актрисой ... к полету? к гибели? к жизни? - обретут новое понимание действительности нынешней сцены, её сегодняшнего языка. Мне особенно хочется, чтобы на этот спектакль толпами шло студенчество, молодежь, подростки даже, потому что, быть может, после этого спектакля им будет легче воспринять драму КОРОЛЕВА моего Другого театра. Мои поздравления авторам спектакля, к коим причисляю не только драматурга и режиссера, художника-постановщика Анастасию Юдину, саунд-дизайнера Владимира Бочарова, но актерское трио, продемонстрировавшее сегодня высокий пилотаж в изысканно сдержанной работе.

"Мама, сними голову" ( реж. С.Чехов) на малой сцене - вполне задал другой уровень культуры постановки, коммуникации со зрителем, в том числе; Созданный будто сразу, легко и без усилий, цельный, без надрыва, излишней артикуляции, без этих отвратительных жирных туповатых подсказок- указок, лишь унижающих зрителя и разочаровывающих в режиссере мгновенно, (к сожалению, свойственных иным нашим постановкам), с абсолютным чувством меры, изяществом, без вымороченности, ощущения напряжения от режиссерских усилий и поисков, деликатный, с изумительным, профессиональным оригинальным саунд- дизайном, лаконичными решениями, стильный, четкий, многоплановый, тонкий, с отлично сыгранным актерским ансамблем, оставляющий ощущение свежести, "Мама, сними голову" - словно выход Джорджа Браммелла на нашу сцену, дендистский спектакль); (О смыслах напишут ещё, но достоинство, спокойная уверенность и тщательность постановки - огромное впечатление произвели).

Спектакль «Мама, сними голову» по пьесе молодого драматурга Екатерины Бондаренко в постановке Сергея Чехова получился цепляющим, с поддергиванием нервов, и в то же время не без лиричности. Бедная девочка – молодая вымотанная мама, постоянная задерганность, вечный страх за малыша в большом городе: качели опасны, горка – смерть, песочница – рассадник заразы… И еще чувство вины перед ребенком: недодаёшь, не уделяешь внимания, пропускаешь что-то важное в его жизни. В общем, просто психологический триллер, даже процесс варки каши превращается в какой-то изматывающий квест. И только в моменты чтения сказки на ночь, наедине с сыном ее напряженное лицо разглаживается, смягчается светом. Как точно сыграла это Екатерина Наумова. Другие – увидят другое, вот интересно, что увидели более молодые люди или, например, мужчины. Ведь папа (Алексей Грызунов) не менее задерган, у него работа, карьера и тоже это давящее чувство вины, и страх за сына, и раздражение на бывшую жену – или это еще любовь трепыхается, не дает выкинуть из головы и сердца? Или самому себе стыдно признаться в желании скинуть уже эту обузу и – на свободу? А то ли он просто жертва – ведь в этой семье мужчины как-то вообще не выживали, судя по включенным в действие фрагментам семейных тайн? Тревожность, некомфортность усиливает и звук – давящий, местами тягостный, рубленый ритм, механические голоса и механические движения, и декорации в мигающем холодном свете - то ли пещера, то ли бетонные своды метро, то ли бункер, в котором хочется – и не получается укрыться. А в финале – даже не сразу понимаешь, что все закончилось и уже пора уходить: просто продолжается по накатанной бег героини, бесконечный и вроде бы бесцельный. Наверное, для актеров это непросто – весь спектакль только втроем (дополняет трио узнаваемая и в медвежьей голове Любовь Орлова – няня Замира), не сменяясь, не покидая сцены, непрерывно участвуя в действии, даже когда сидишь молча. Мистическим образом им удалось прямо соткать из воздуха четвертого персонажа – мальчика Ваню. На сцене его нет, но почти всё действие подается в его восприятии либо в диалогах о нем. Еще раз порадуюсь, что в театре задействовали малую сцену, в ее камерном пространстве только и ставить такие вещи - неоднозначные, некассовые, не сразу и не до конца понятные…

При всей внешней лаконичности (три актера на сцене, практически полное отсутствие декораций) спектакль «Мама сними голову» насыщен смыслами, которые зрителям придется разгадывать. Ну, начать хотя бы с названия. Почему нет запятой там, где ей быть положено и которую рука сама просится поставить? Монотонный — также без «знаков препинания» - монолог героини, вернее даже невнятное бормотание, из которого можно разобрать лишь отдельные слова - с самого начала спектакля, и дальше — воспоминания, внешне безэмоциональные, на одной ноте, какие-то механические, как у роботов, голоса. Все это складывается в картину мира, рассыпавшегося на кусочки, бесцветного, безрадостного. В котором даже у близких (ну, или бывших близких) людей нет лиц — только страшные неподвижные маски. Но в котором надо ведь как-то жить, потому хотя бы, что есть где-то невидимый нам маленький мальчик, сын героини. За исполнение роли отдельное спасибо актрисе, сумевшей держать внимание зала на протяжении всего спектакля, практически лишенного экшена. Да, сцены, где мама рассказывает сказки или даже выясняет отношения с мужем, придают оживление (на них соответствующим образом и реагировал зал). Но в общем спектакль непростой. Вся стилистика его органично работает на замысел — показать, как чувствует себя молодая женщина после развода, когда ее мир рухнул и надо собирать себя заново. Авторам «браво»! Но и зритель такому спектаклю нужен свой, особенный. Хорошо, что у нас такие зрители есть.